Elroy 「外人」 Higashino
Чувствую себя почти настоящим писателем: ночь, комната слегка подсвечена одинокой полоской настольной лампы (свечку палить опасно, могу опрокинуть на кучу бумаги), чашечка кофе, тишина и мягкое тепло, прекрасно гармонирующее с навязчивым, но приятным зудом где-то в районе души. Не хватает только сигареты и пера за ухом, но, думаю, я справлюсь и без внешней атрибутики.
Не буду загадывать, что смогу написать за грядущую бессонную ночь, но кое-что я уже сделал.
Итак, первая стихотворная работа (именно работа, а не случайные слова, неосторожно разбрызганные на чистом вордовском листе) за немалый промежуток времени. Конечно, в связи с относительно длительным мораторием на рифмованное творчество, мои и без того скудные поэтические задатки заметно сдали в качестве, но... впрочем, моя задача - писать. Судить и выносить приговор - вам. Смиренно склоняю голову и, не смея более задерживать вас глупыми речами, представляю на ваш пристрастный суд своё новое произведение:
Циник
Называл себя циником,
Ты клеймил всех лжецами,
И не верил политикам
Голубого экрана.
Ты смеялся над верою
И надеждой с любовью.
Ты считал это бреднями
И пустым баснословьем.
Это было удобно и просто,
Безболезненней анестезии:
Заменяя суставы на кости,
Жить в негнущемся мертвенном мире.
И напялить очки из цветного
Бесполезного пластика пряток.
Упиваться идеей неновой,
Что весь мир - лишь убогость и блядство.
Ты не грезил химерами,
Ты не пробовал драться.
Люди виделись серыми,
Близнецами – не братьями.
Относился с презрением –
Ты считал себя выше.
И плевал на их мнение
С полюбившейся крыши.
Но однажды на улице встретил
Ты улыбку беспечной удачи,
Ясных глаз изумрудные сети –
И остался стоять, озадачен.
Ты погнался за ладной фигурой,
Лёгкой поступью дико-кошачьей,
За головкой её белокурой…
Понимая: не сможешь иначе.
Ты цинично знакомился,
И цинично влюблялся.
Говорил себе: «Промысел!» -
И цинично смеялся.
Прилагал все усилия,
Чтоб свободным остаться.
Свою душу насиловал,
Продолжая смеяться.
Только смех твой – как маска на морде,
Возомнившей себя многомудрой.
Из пейзажей творил натюрморты,
Восхищаясь красой беспробудной.
Ты хотел бы повесить на стенку
Светлый лик полюбившейся девы –
И цинично покрасить в маренго
Кудри цвета ванили и снега.
Знаешь, верь мне: когда-нибудь,
Ты и сам оглянёшься.
Но не жди сострадания.
Впрочем, как и издёвок.
Выбрал путь отчуждения,
Одержимый цинизмом –
Пожинай искажения
В душах дальних и близких.
Кем твой ангел стал в рамке портретной?
Привидением блёклым, пугливым.
А друзей – так вообще, незаметно…
Что ж ты сделал, сын суки блудливой?*
Забывая хоть чуточку думать,
Жил по принципам горе-цинизма.
Хоть и поздно, но всё же раздумай:
Принцип, друг мой, не главное в жизни.
сентябрь - 07.11.2006 0:50:47
__________________
* намёк на корень «киник» («собака»), от которого и пошло слово цинизм. Впрочем, кинизм в том виде, в котором его преподавал Диоген, не имеет никакого отношения к цинизму, описываемому в стихотворении.
З.Ы. Мне кажется, или я перестал говорить односложно? )
Не буду загадывать, что смогу написать за грядущую бессонную ночь, но кое-что я уже сделал.
Итак, первая стихотворная работа (именно работа, а не случайные слова, неосторожно разбрызганные на чистом вордовском листе) за немалый промежуток времени. Конечно, в связи с относительно длительным мораторием на рифмованное творчество, мои и без того скудные поэтические задатки заметно сдали в качестве, но... впрочем, моя задача - писать. Судить и выносить приговор - вам. Смиренно склоняю голову и, не смея более задерживать вас глупыми речами, представляю на ваш пристрастный суд своё новое произведение:
Циник
Называл себя циником,
Ты клеймил всех лжецами,
И не верил политикам
Голубого экрана.
Ты смеялся над верою
И надеждой с любовью.
Ты считал это бреднями
И пустым баснословьем.
Это было удобно и просто,
Безболезненней анестезии:
Заменяя суставы на кости,
Жить в негнущемся мертвенном мире.
И напялить очки из цветного
Бесполезного пластика пряток.
Упиваться идеей неновой,
Что весь мир - лишь убогость и блядство.
Ты не грезил химерами,
Ты не пробовал драться.
Люди виделись серыми,
Близнецами – не братьями.
Относился с презрением –
Ты считал себя выше.
И плевал на их мнение
С полюбившейся крыши.
Но однажды на улице встретил
Ты улыбку беспечной удачи,
Ясных глаз изумрудные сети –
И остался стоять, озадачен.
Ты погнался за ладной фигурой,
Лёгкой поступью дико-кошачьей,
За головкой её белокурой…
Понимая: не сможешь иначе.
Ты цинично знакомился,
И цинично влюблялся.
Говорил себе: «Промысел!» -
И цинично смеялся.
Прилагал все усилия,
Чтоб свободным остаться.
Свою душу насиловал,
Продолжая смеяться.
Только смех твой – как маска на морде,
Возомнившей себя многомудрой.
Из пейзажей творил натюрморты,
Восхищаясь красой беспробудной.
Ты хотел бы повесить на стенку
Светлый лик полюбившейся девы –
И цинично покрасить в маренго
Кудри цвета ванили и снега.
Знаешь, верь мне: когда-нибудь,
Ты и сам оглянёшься.
Но не жди сострадания.
Впрочем, как и издёвок.
Выбрал путь отчуждения,
Одержимый цинизмом –
Пожинай искажения
В душах дальних и близких.
Кем твой ангел стал в рамке портретной?
Привидением блёклым, пугливым.
А друзей – так вообще, незаметно…
Что ж ты сделал, сын суки блудливой?*
Забывая хоть чуточку думать,
Жил по принципам горе-цинизма.
Хоть и поздно, но всё же раздумай:
Принцип, друг мой, не главное в жизни.
сентябрь - 07.11.2006 0:50:47
__________________
* намёк на корень «киник» («собака»), от которого и пошло слово цинизм. Впрочем, кинизм в том виде, в котором его преподавал Диоген, не имеет никакого отношения к цинизму, описываемому в стихотворении.
З.Ы. Мне кажется, или я перестал говорить односложно? )
