Чем больше сталкиваюсь с другими языками (другим мировоззрением, другими — неописуемыми — структурами в головах), тем больше понимаю, насколько же русский — убогий.
(Надеюсь, аргумент «вы просто не умеете его готовить» здесь всё-таки неприменим.)
Нет, русским языком тоже можно создавать потрясающие вещи. Я знаю людей, которые умеют говорить русским так, что каждое предложение останавливает сердце, бьёт под дых, выворачивает мир наизнанку, what not.
Но как выразить им «bittersweet»? «Afterglow»? «Commitment»? «Closure»? Просто, полно, пронзительно, одним словом? И это только английский.
В русском, безусловно, есть совершенно прекрасное и почти неподражаемое — его табуированная часть: мириады сочетаний, миллиарды возможностей, бессчётное количество чарующих своей грубой точностью каламбуров. Впрочем, даже здесь английский вполне успешно тягается и нередко одолевает.
Русским идеально выражать пиздец. Но всё, что, скажем, на том же английском звучит so mushy/angsty/plain hot, при переводе превращается в just lame.
Потому что перевод — это, в общем-то, нечто сродни человеческому преобразованию. Можно собрать все элементы тела. Можно вылить хоть пять литров крови со всей чёртовой информацией о душе. Но нельзя воссоздать живого человека. Как бы ты ни старался, из круга выползет жуткое, уродливое существо, способное разве что немедленно умереть. А, да: ещё, возможно, ты внезапно обнаружишь отсутствие руки. Или ноги. Или надежды.
И главный кошмар в том, что на самом деле перевод — это не только про языки. Вернее, не только про эти языки. Потому что у каждого из нас свой уникальный язык. И мы всю жизнь пытаемся объясниться. Что мы имеем в виду. Как бы это сформулировать. Давайте начнём с определений.
Все эти красивости про понимание с полуслова — bullshit. Путь к настоящему пониманию лежит через тысячи слов. Миллионы.
Но их всё равно будет недостаточно. Потому что настоящее понимание — невозможно.
Никакие самые точные формулировки, никакая самая красноречивая невербалика не способны заставить другого человека понять контекст, который ты накапливал всю свою жизнь. Никакой самый точный, самый ловкий, самый удачный перевод не сможет заставить читателя понять контекст, который язык накапливал всё своё существование.
Конечно, по этому поводу можно много и вкусно страдать. Изображать пса перед баобабом. А можно — принять.
Fuck understanding. Choose acceptance.
Потому что это лучшее, на что человек вообще способен.
(Впрочем, мы никогда не перестанем пытаться. И слава богу — значит, у меня всегда будет работа.)