Олег Ладыженский
Баллада судьбы
Я не знаю, какая строка обернется последней,
На каком из аккордов ударит слепая коса,
Это вы – короли; я – наследник, а может, посредник,
Я – усталое эхо в горах. Это вы – голоса.
Перекрестки дорог – узловатые пальцы старухи,
Я не знаю, какой из шагов отзовется бедой,
Это вы – горсть воды; я – лишь руки, дрожащие руки,
И ладони горят, обожженные этой водой.
У какого колодца дадут леденящей отравы,
Мне узнать не дано, и глоток будет сладок и чист,
Это вы – соль земли; я – лишь травы, душистые травы,
Вы – мишень и стрела, я – внезапно раздавшийся свист.
От угрюмых Карпат до младенчески-сонной Равенны
Жизнь рассыпалась под ноги звоном веселых монет,
Вы – горячая кровь; я – ножом отворенные вены,
Вы – июльское солнце, я – солнечный зайчик в окне.
День котомкой висит за спиной, обещая усталость,
Ночь укроет колючим плащом, обещая покой,
Это вы – исполины; я – малость, ничтожная малость,
Это вы – гладь реки, я – вечерний туман над рекой.
Но когда завершу, упаду, отойду в бездорожье,
Замолчу, допишу, уроню, откажусь от всего,
Вас – великих! могучих! – охватит болезненной дрожью:
Это он, это мы, и какие же мы без него…
восхититьсяПесенка за кадром
От чего умирают шуты?
От обиды, петли и саркомы,
От ножа,
От презренья знакомых,
От упавшей с небес темноты.
От чего умирают шуты?
От слепого вниманья Фортуны.
Рвутся нервы, как дряхлые струны,
Рвутся жизней гнилые холсты.
От чего умирают шуты?
От смертельного яда в кефире,
От тоски,
От бодяги в эфире,
От скотов, перешедших на «ты»,
Оттого, что увяли цветы,
Оттого, что становится поздно
Длить себя.
Умирают серьезно,
Лбом в опилки,
Как падают звезды…
А живут – а живут как шуты.
«Зачем?!»
Во все года, времена и века,
На островах и на материках,
Перо и кисть, резец и строка
Один вопрос задавали.
Один вопрос – а ответа все нет!
Ушел во тьму за поэтом поэт,
Кто без следа, кто – оставив свой след,
Теперь попытка за вами!
Зачем
Ты живешь, человек?
Зачем
Ты живешь, человек?
Сквозь дождь и снег,
Сквозь слезы и смех –
Зачем
Ты живешь, человек?!
Во все года, времена и века,
В монастырях и по кабакам,
Сердца и мозг, душа и рука
Один вопрос теребили.
Один вопрос – а десятки умов,
Один вопрос – а шеренги томов,
Как волны бьются о каменный мол,
Об этот вопрос разбились.
Зачем?..
Петергоф
Мы здесь ходили. Я, как пленник,
Молчал и слушал.
Фонтаны, лестницы, аллеи,
Покой нарушен.
И в память болью отраженной
Свежо и сильно
Врезалась крона листьев желтых
На небе синем.
Мы здесь ходили. Город мокнет,
В нем ты осталась.
Сменился неба цвет глубокий
Холодной сталью.
Картину, как бы ни просили,
Нельзя продолжить.
Тускнеет желтое на синем,
Ушел художник.
Мы здесь ходили. Листьев росчерк,
Пустая полночь.
Остановись, мгновенье! Впрочем,
Я все запомнил.
И неожиданным мессией
В ночи всесильной
Приходит желтое на синем.
За все – спасибо.
***
О пощаде не моли – не дадут.
В полный голос, немо ли – не дадут.
Божья мельница, мели
Страшный суд!
Дайте сдохнуть на мели! – Не дадут.
Хочешь жалости, глупец? – Не дадут.
Хочешь малости, скопец? – Не дадут.
Одиночество в толпе.
В ските – блуд.
Хочешь голоса, певец? – Не дадут.
Разучившийся просить – не прошу,
Без надежды и без сил – не прошу.
Шут, бубенчиком тряси!
Смейся, шут!
Подаянья на Руси – не прошу.
Кто не с нами, значит, враг – говорят.
Кто не плачет, тот дурак, - говорят.
Вольны соколы парят
По три в ряд.
Мне бы вскачь, да тут овраг, говорят…
Грязь под ногтем у Творца – это я.
Щит последнего бойца – это я.
Бремя сына, скорбь отца,
Выражение лица,
Смысл начала и конца – это я.
-
-
06.10.2006 в 21:09-
-
07.10.2006 в 16:35Вообще, Олег Ладыженский - это мой любимейший поэт, ибо стихи его уникальны с любой точки зрения: что филологии, что философии, что ещё-чего-угодно.
Кстати, есть писатель такой - Генри Лайон Олди. Это два харьковчанина: Олег Ладыженский и Дмитрий Громов. Проза у них тоже шикарна. =)
З.Ы. Одни из моих любимых вещей - греческие мотивы у Олдей ("Герой должен быть один", дилогия "Одиссей, сын Лаэрта") и вторая книга их кабирского цикла "Путь меча". Если будет время - советую почитать.